Форум

Христиане очень любят описывать всякие пытки и ужасы гонений, которым подвергаются как отдельные личности, так и целые церкви.

Нередко, мучитель ставит христианина перед "ужасным выбором" - пострадать\погибнуть или отречься от веры. И проблема в том, что христиане оценивают свою веру выше человеческой жизни. Именно веру, а не поступки. Однако, Творец нигде не требует, чтобы человек умирал именно за веру, т.е. ставил из-за нее под угрозу свою жизнь или жизнь своих близких!

К примеру, какой смысл христианам образовывать церкви (читай - секты) в странах, где эта религия находится под запретом? Ведь тем самым они намеренно провоцируют гонения против себя, и обрекают на мучения или погибель своих близких и единоверцев. Не гораздо ли проще просто верить и творить добро окружающим, подавая всем пример праведной жизни? Совсем не обязательно прилюдно "исповедовать Бога", привлекая внимание оппонентов. Но проблема в том, что в христианстве на первое место ставится именно это самое "исповедание Иисуса"; совместные обряды (типа "хлебопреломления") и проповеди, которые важнее добрых дел; "посещение собрания своего", которое, к тому же нельзя оставлять - всё это оказывается ценнее человеческой жизни. Поэтому, человек вынужден терпеть пытки, боясь выдать свою церковь. Но насколько эти пытки оправданы? Ведь их можно было бы избежать, если бы это собрание не существовало, а верующие были рассеяны по стране и смешаны с общей массой населения...

Жизнь и здоровье людей, безопасность их детей и близких - вот что должно быть на первом месте. Подпольщики существовали всегда, и далеко не обязательно они имели отношение к христианству. Да, их деятельность обычно приводила к репрессиям. Но, как говорится, зачастую, они "сами нарывались". Совсем другое дело, когда еврея убивают только за то, что он еврей... И даже в этом случае, если есть возможность, лучше прилюдно скрыть свое еврейство, и исповедовать свою религию втайне, чтобы напрасно не подвергать себя опасности.

В иудаизме есть всего три заповеди, которые нельзя нарушать даже под страхом смерти: это запреты на поклонение идолу, убийство и прелюбодеяние. Лучше умереть, чем нарушить эти запреты. Т.е, если тебя принуждают поклониться идолу, убить кого-то или прелюбодействовать - ты имеешь право покончить с собой - это будет более предпочтительно, чем согрешить. Но гибнуть или подвергаться пыткам за определенные убеждения, к тому же, такие сомнительные, как христианские - человек не обязан. Если есть возможность - необходимо приложить все усилия, чтобы спастись от пыток или смерти, даже если для этого потребуется "отречься" от каких-то своих теоретических религиозных воззрений. Впрочем, в иудаизме есть несколько исключений касательно "убеждений":

Рав Мендель Агранович учит: "Кроме того, есть еще две исключительных ситуации, когда следует отдать жизнь (мое прим. - покончить с собой) ради заповеди: когда враги Торы заставляют евреев её нарушать, ставя своей целью одержать победу над Торой. В этом случае нужно отдать жизнь за выполнение любого закона. Вплоть до обычая, имеющего хоть какой-либо малый галахический смысл (в Талмуде приводится пример с ремешками для сандалий, которые носили верные Торе евреи, -нельзя поменять их, чтобы выглядеть как идолопоклонники, которые носили особые ремешки). Если человека заставляют нарушить закон в присутствии десяти евреев, ставя целью именно привести его к нарушению закона Торы, даже если нет общего преследования всего народа. И в этом случае также нужно отдать жизнь, но не нарушить закон. Люди отдавали жизнь за соблюдение законов питания, Шабата, еврейской молитвы, обрезания. Селевкиды преследовали евреев не за кровь, а за убеждение. То есть, это был период гонений на Тору. И именно поэтому многие считали нужным отдать жизнь за еврейский календарь, соблюдение Шабата, изучение Торы и т.д., и, хотя никогда не было обязанности отдать жизнь ради соблюдения предписывающих заповедей (т.е. предписаний, а не запретов), у человека есть право сделать это, если таково требование момента (Рамо, Йорэ Дэа 157)".

Хотя, опять же, ужасы гонений и репрессий допускаются Всевышним чаще всего именно в результате отпадения от Него, и вовсе не являются признаком принадлежности к истине.

"Как с циклическим постоянством демонстрирует нам еврейская история в интерпретации еврейской традиции, любой золотой век чреват повышенной греховностью. Итак, следуя некоей усредненной традиционной версии событий (порожденной современными им источниками и частью позднейшей историографии), в 5408 (то есть 1648) году гнев Б–жий поразил греховный Израиль, подобный «заблудшей овце», и орудием этого гнева стали татары с православными, объединившиеся против панов и евреев. И пошли они войной на города и «святые общины» (то есть еврейские общины), и евреи защищали города вместе с панами, но те зачастую их предавали, что приводило к кровопролитным расправам над евреями, характеризующимся изощренной жестокостью, и осквернению еврейских святынь: "И много святых общин <...> погибли смертью мучеников от различнейших жесточайших и тяжких способов убиения: у некоторых сдирали кожу заживо, а тело бросали собакам, а некоторых – после того как у них отрубали руки и ноги – бросали на дорогу и проезжали по ним на телегах и топтали лошадьми, а некоторых, подвергнув многим пыткам, недостаточным для того, чтобы убить сразу, бросали, чтобы они долго мучились в смертных муках, до того как испустят дух; многих закапывали живьем, младенцев резали в лоне их матерей, многих детей рубили на куски, как рыбу; у беременных женщин вспарывали живот и плод швыряли им в лицо, а иным в распоротый живот зашивали живую кошку и отрубали им руки, чтобы они не могли извлечь кошку; некоторых детей вешали на грудь матерей; а других, насадив на вертел, жарили на огне, и принуждали матерей есть это мясо; а иногда из еврейских детей сооружали мост и проезжали по нему. Не существует на свете способа мучительного убийства, которого они бы не применили... Библейские свитки рвали на клочья и делали из них мешки и обувь; а ремнями для тфилин подвязывали сапоги, покрышки же их выбрасывали на улицу; священными книгами мостили улицы или изготовляли из них пыжи для ружей".

Евреи же с готовностью гибли за свою веру, принимали мучения во имя Всевышнего, совершая так называемый кидуш а-Шем, «освящение Имени». В том числе женщины предпочитали смерть осквернению неверными: "Случай был с одной очень красивой девушкой из почтенной и богатой семьи. Она была пленена казаком и взята им в жены. Но раньше, чем он овладел ею, она схитрила: она сказала ему, что знает заклинание, которое предохраняет от всякого оружия. «Если не веришь мне, – сказала она, – возьми ружье и выстрели в меня – это мне не причинит вреда». Казак – ее муж, – поверив ей по наивности, выстрелил в нее из ружья, и она была убита наповал за святость Имени, и не была осквернена неверными (Г-сподь да отомстит за ее кровь!). Еще случай был с красивой девушкой, которая была выдана замуж за казака. Она просила, чтобы он обвенчался с ней в церкви, стоящей на другой стороне реки. Казак выполнил ее просьбу, и ее повели на венчальный обряд в великолепном одеянии под звуки музыки и танцев. Взойдя на мост, она прыгнула в воду и утонула за святость Имени (Г-сподь да отомстит за ее кровь!). И еще было такое множество подобных случаев, что обо всех них рассказать невозможно".

Избежать насилия и откупиться от погромщиков удавалось в редких случаях – общинам богатым и совершившим должное покаяние, как, например, во Львове: "Было условлено, что город, как евреи, так и паны, должен дать выкуп в размере 200 000 злотых. Но так как в наличности не было такой суммы денег, отдавали серебряные и золотые вещи и другие товары за бесценок, ниже торговой оптовой цены. Серебро и золото взвешивали на больших весах все одно что олово и отдавали за полцены. Так была обобрана св. община Львов и уподобилась пруду, из которого выужена вся рыба. Если бы Г-сподь не смилостивился над Своим народом, сынами Израиля, находившимися во Львове в количестве тысяч и десятков тысяч, отличавшимися великою ученостью и совершившими столь великое покаяние, что их мольбы достигли Небес, вследствие чего Г-сподь побудил злодеев пойти на соглашение, – если бы не все это и город оставался бы в осаде еще с неделю, все жители погибли бы от голода и жажды" (Источник).